Mokantiems rusiškai – kelios minutės pakrizenimo
Тут, аккурат на 29 июня, напали на нас китайцы. Вошли двумя армиями – в районе Краснокаменска и Хабаровска, и стали двигаться вглубь российской территории, нигде не встречая сопротивления. Первая армия направилась на северо-запад, к Чите, а вторая – по Амуру, к Комсомольску, чтобы, значит, этот кусок себе отрезать.
Президент в то время был в отъезде, в Германии, занимался там инновациями. Как раз Лейка новый фотоаппарат выпустила. Вот он туда и поехал, чтобы заодно. Но делать нечего, надо возвращаться, война все-таки. Китайцы – не грузины, к миру быстро не принудишь. Надо воевать.
Быстро собрали конференцию, пригласили журналистов со всего мира. Президент долго говорил. В том смысле, что, дескать, победа лучше, чем непобеда, и что у нас в Сколоково передовые технологии, нано и модернизация полным ходом. А у китайцев, мол, хуй ночевал, только подделывать умеют. Короче, говорит, мы их морально победим. Всех такая речь воодушевила.
Враг, между тем, быстрым маршем прошел Краснокаменск, где, в числе прочего, освободил из колонии Михаила Ходорковского, который там третий срок отбывал. Это хитрое политическое мероприятие, увы, было встречено населением не без энтузиазма, и не только потому, что половина его (населения, то есть) составляли уже китайцы, а еще и по причине слегка угасшего в сибиряках патриотизма.
День спустя к месту боевых действий вылетел премьер, лично севший за штурвал сверхзвукового истребителя. Фотографии с Владимиром Владимировичем были повсеместно размещены в таблоидах для поднятия боевого духа россиян. В Чите Путину устроили фотосессию со снайперской винтовкой, в Нерчинске – на коне и с гранатометом, а в Оловянной сняли прямо перед позициями неприятеля, разглядывающего китайцев в танковый бинокль.
– Враг коварен, – сказал премьер. – Но мы победим. – И улетел в Москву открывать там второй фронт.
Iš čia
Mėgstu tokias istorijos projekcijas.
Aha, netgi aliuzija į Bulhakovo „Lemtingus kiaušinius“ yra
Geras – futurum nonsensum. Tik gal nereiks tiems kinams jokių armijų – ir taip Sibirą baigia užimt.
Kai kurie kaimai ten jau kiniški arba perpus kiniški – rusai baigia išnykti
GyGy:)
Apie kinus kažkurioj rusų oficiozinės televizijos laidoj rodė – tokią matroną rusišką „а што – мужык как мужык, зарплату дамой приносит, непёт“.
Jooo, teko matyti dokumentikos šita tema, tai rusų moteriškės labai džiaugiasi kiniečių vyrų gavusios 😉
Dar sovietmečiu buvo toks pastebėjimas, beveik taisyklė:
-rusės ir lietuvio šeima paprastai būdavo tvirta
-lietuvaitės ir ruso šeima atvirkščiai.
Mjooo…
Ačiū! Smagiai pažvengiau. Manau, mūsuose su smagia autoironija nedaug rasi…..
Lietuviai panašią autoironiją traktuotų kaip pasityčiojimą iš mūsų idealų 😉
ką jau čia, dabar vien tokių (idealų) išvardijimas nuskambėtų kaip anekdotas.
Hmmm, o jeigu okupantas uždraustų alų ir kašę kaip tautos vertybes?… 😉
Na, pačios pačiausios tautos vertybės ne tik kad neuždraustų joks okupantas, betgi net ir skatintų visokeriopai.
Kalbu apie norą įkąsti kaimynui 😀
Nu čia ne vertybė, o bruožas. Šito neuždrausi, bo lakštingala negali nečiulbėti 😉